Битва за Свет [СИ] - Антон Волков

Контроль над границей был потерян к первому июня, когда несметные толпы афганцев, перебегая границу и сметая всё живое на своём пути, углублялись на территорию Узбекистана и сеяли там панику и смерть. Затем последовал Казахстан. Его власти организовали сначала первую линию обороны, но её прорвали, затем вторую, более плотную. Была стянута тяжёлая техника, артиллерия… Но и достаточно мощная вторая линия продержалась всего несколько дней. Нечисть "вычищала" сёла, деревни, города. Люди в панике бежали в сторону российской границы, кто на машинах, кто на лошадях. Но твари, всё напирающие со стороны Афганистана и обладающие невиданной физической силой и иммунитетом к боли, потере крови и каким-либо эмоциям, настигали практически всех беженцев.

Вести о сложившейся в Узбекистане и Казахстане ситуации заставили российское правительство в кратчайшие сроки перекрыть государственную границу с Казахстаном и стянуть к ней немыслимое количество военнослужащих, техники, в том числе и несколько вертолётов…

— Что Вы думаете о ситуации в Узбекистане? Что это может быть? — с явной тревогой спросил Шталенкова Андрюха.

— Точно уж не талибы… — протянул Шталенков, который как завороженный не мог оторваться от экрана телевизора, — я в мистику никогда не верил и сейчас не поверю! Спасибо, парень, за кассету. А ты этих тварей — хоть одну — живьём видел?

— Думаю, если б увидел, то я бы тут с Вами не сидел, они бы мной поужинали… — напряжённо пошутил Андрей. Видно было, что повторный просмотр кассеты по-прежнему заставляет его сердце сжиматься от страха. Он был весь бледный.

— Ну, а если не мистика, что же? Я не могу найти для себя никакого ответа. Жутковато… Что дальше? Кто бы они ни были, чего им нужно? Узбекистан? Ближний Восток? — Андрей пытался выведать у полковника ФСБ Шталенкова Дмитрия Юрьевича хоть что-нибудь, что могло бы удовлетворить его возбужденный разум.

— Да я почти уверен, что это — дело рук американцев. Давай рассуждать логически, — поставив видеомагнитофон на паузу, Шталенков повернулся к Андрюхе. — "Конец света" плюс катастрофическая ситуация в самих штатах плюс прошлогодний разрыв дипломатических отношений со всеми странами евразийского континента… Разве тут могут быть сомнения?

Дмитрий Юрьевич был для Андрея, да и для меня тоже, непререкаемым авторитетом. Этот человек в 1980-х воевал в Афганистане, был контужен. В конце 90-х в звании капитана был назначен на службу в ФСБ старшим лейтенантом и к 2011-му дослужился до полковника. Помимо военного прошлого, этот человек обладал безупречным логическим мышлением, эрудицией и умел располагать к себе. Андрей познакомился с ним, когда ещё только вставал на ноги как журналист, начиная свою работу на радио, году в 2006-ом, кажется. Андрей приехал на Лубянку, чтобы записать тридцатиминутное интервью с Дмитрием Юрьевичем. По окончании интервью Андрей уже считал Шталенкова почти своим товарищем, в какой-то степени эталоном человека с большой буквы — настолько тот поразил его историей своей жизни и невероятной харизмой. Андрей тогда понял, что рано или поздно он непременно будет работать под началом Дмитрия Юрьевича. К тому же, по его словам, Шталенков тоже проникся глубоким уважением к нему как к человеку и высоко оценил его талант. Да и было у них что-то общее… Вероятно, Шталенков узнал в Андрее себя в том возрасте, когда сердце рвалось из груди в бой, когда он хоть уже и не был юнцом-максималистом и идеалистом, но его жизненные взгляды пока ещё не до конца сформировались. Именно тогда, в свои двадцать-двадцать два года, он и нашёл для себя единственную верную тропу, которой он хотел следовать — военную. Андрюха же был в одном шаге от окончательного избрания своего призвания, своей профессии… До того интервью. А после он уже знал на сто процентов, что он станет военным журналистом — благодаря Дмитрию Юрьевичу Шталенкову. Я же познакомился с ним спустя два года, в 2008. К тому моменту Андрей уже работал на ФСБ журналистом, не раз бывал в горячих точках. Шталенков был в восторге от его сюжетов, от Андрюхиного подхода к делу, поэтому довольно быстро принял его в тесный круг своих товарищей. Несмотря на разницу в возрасте, они всегда находили общий язык, вместе ездили как в горячие точки, так и на шашлыки — в свободное от работы время. На один из таких пикников в Подмосковье Андрей пригласил и меня. Все рассказы Андрея об этом человеке подтвердились: дядя Дима и на меня произвёл невероятнейшее впечатление. С тех пор он стал и моим авторитетом.

— Я с Вами полностью согласен, но ведь эти головорезы — не люди! У меня в голове совсем никаких мыслей нет на этот счёт… Может у них броня какая-то особая, что хрен прошибается, а сами они накачены какой-то "дурью", которая и придаёт им силищу невиданную, — уже более хладнокровно, не на взводе, продолжал рассуждать Андрей.

— Ну да, — взорвался хриплым смехом Шталенков, — броня, ха-ха-ха! Нет, не броня это никакая. До "Конца света", да и после, в принципе, тоже, наша разведка-то не на печке валялась и задницу грела, тоже ребята ухо востро держали. Нет и не было у америкосов ничего подобного. Поверь, я знаю наверняка.

— Вы ещё скажите, что они зомби! — ухмыльнулся Андрей.

— Да, Андрюш, это зомби.

Глава 3. Разведка докладывает

С Андрюхой у него дома смотрели запись допроса младшего сержанта пограничных войск РФ Рябинина М. И., дежурившего в ночь на 19-ое ещё с четырьмя сослуживцами на одном из КПП казахско-российской границы.

Парень лет девятнадцати, с круглыми от страха глазами, едва связывающий слова в предложения рассказывал: "Примерно в 1:35 ночи со стороны Казахстана… Смотрим — бегут. Толпень огромная, человек двести. Казахов смели на*уй, а у самих потери незначительные. Мы предупреждать не стали, начали их херачить и из миномётов, и из пулемётов… Ну, пару десятков ихних завалили, потом они до нас добежали. Всех изорвали, кто не в бэ-эм-пэхах и в танках был. Это не люди! Я в смотровую щель одного очень близко видел — у него одного глаза не было, кровь шла. Похоже, ему осколком глаз вышибло. Человек бы без глаза не смог бегать. А этот боли не чувствует, сразу видно. Да и силищи у них немеряно — головы бойцам отрывали, и бегают в три раза быстрее спортсменов. Танками, правда, пятерых где-то подавили, против гусениц они ничё не могут, твари. Бронебойные их тоже берут, но, б*я, попади в них — они бегают зигзагом, как будто обученные. Мы на бэ-эм-пэхе от них дёру дали, отстреливаясь по ходу отступления. Они у нас и на крыше даже были, слава Богу, люки мы надёжно задраили. Как светлеть начало, часа в четыре с чем-то, твари постепенно рассосались по окрестностям. Такое впечатление, что они с первыми лучами солнца прятаться куда-то побежали…".

— Страшно, Антоха, очень страшно, — спустя несколько секунд молчания после просмотра плёнки признался Андрей.

Потом сидели на кухне, пили чай.

— Поздно, дружище, поздно наши ЧП ввели. Столько народу спасти можно было бы, если б вовремя эвакуировали. После прорыва нашей границы три дня только прошло, а эта нечисть уже на сто пятьдесят километров углубилась, ни одной живой души не оставила на своём пути. Куда правительство смотрело? Это не Гитлер с пактом о ненападении, это сам Сатана, б**дь! — у меня в голове не укладывалось то, что твари эти так стремительно опустошают южные районы нашей страны.

— Ну, так там те ещё силы стянуты были, зря ты… Вдоль всей границы — три тысячи человек личного состава, двести единиц бронетехники, двадцать едини… — не успел договорить Андрей, как я его перебил:

— Да слышал, слышал… Значит надо было больше, больше надо было!

— Да кто же знал, что их столько набежит! — оправдывал действия правительства Андрей.

— А что слышно из ФСБ, кто они такие? Не люди точно, но тогда кто?

— Вчера я слышал, что, вроде, разведчики вычислили и захватили в армейской "верхушке" завербованного американского шпиона. В его квартире нашли кейс с записями. Так вот там в этих бумагах было что-то про Афганистан, даты какие-то, совпадающие с датами атак на Узбекистан, Казахстан и Россию. С этим типом сейчас беседуют беспристрастно на Лубянке. Короче, вот что я тебе скажу, — Андрей выдержал паузу. — Афганцы эти — американского происхождения. Шталенков сказал, что уверен в этом. Таких, как он, нюх не подводит… Ну и нюх нюхом, но документы шпиона этого явно обо всём говорят. Через пару дней, думаю, народу расскажут, что это за напасть такая. Дядя Дима считает — зомби они какие-то. Да мы и сами с тобой видим, что не человеки, уж точно…

— А что, Узбекистан и Казахстан всё, того? — с надеждой в голосе спросил я.

— Отдельные группировки войск отстреливаются по ночам, днём убитых хоронят. Гражданских процентов семьдесят перебили, мрази… Армия что у узбеков, что у казахов слабовата оказалась. Потом они же первые удар приняли — не успели подготовиться. Их врасплох нелюди застали… Наши хоть какие-то более или менее весомые силы к границе стянули, и то нечисть прорвалась… Тьфу, б*я! Пойдём покурим, а? — Андрей отставил чашку чая и жестом пригласил меня на балкон.